ситуации, или просто молчать. Как мы уже обсуждали, Христос присутствует всегда, но пригласить Его – совершенно другое дело. Владыка говорил мне: «Твердо знай, что Христос всегда в тебе, и не надо ничего искать, просто будь молча там, где есть нужда».
Когда спадают маски
А теперь подробнее обсудим встречу с людьми, которые находятся в экзистенциальном кризисе. С людьми, стоящими перед серьезной болезнью, умиранием и смертью. Конечно, нельзя тут же не вспомнить об их близких, о родственниках и друзьях, потому что близкие составляют со страждущим одно целое. Когда умирает близкий человек, родственникам часто бывает хуже, чем самому умирающему. Он знает (даже если и не говорит об этом), что уходит, но близким предстоит пустота разлуки, переживание горя и беспомощность перед всем, что происходит с родным человеком.
Итак, родственники и страдающий, умирающий человек – одно целое. И состояние души близких неизбежно влияет на состояние души и тела больного. Поэтому нужно заботиться и о родственниках, надо обсуждать с ними, как они могут действенно помочь близкому своим спокойным присутствием. Увы, нередко бывает, что они отрицают происходящее. И тогда между ними и больным встает стена лжи, фальши: «Тебе уже лучше! Ты поправишься! Все будет хорошо!» Тогда больной человек остается один на один с собой и со своими страхами, тревогами, а его одиночество углубляется скрытым отчаянием тех, кто рядом.
После смерти близкого для человека, переживающего горе разлуки, самая светлая задача, которая поможет ему не замкнуться в своем горе, – выявить все самое хорошее и светлое, что было в жизни усопшего. И решить воплотить это хорошее и светлое в своей собственной жизни. Тогда мир не оскудеет от того, что человек умер, ушел. Тогда оставшийся, живя таким образом, будет глубоко единым с усопшим. Кроме того, после собственной смерти он получит право сказать Господу: «Возьми все светлое как плоды жизни моего близкого». Мне кажется, в таком случае можно, несмотря на горе, продолжать жить – полноценно и с вдохновением.
У нас в хосписе умерла Анна. Ей было всего 26 лет, и она никак не хотела признавать, что умирает. Девушка была с нами долго, и ее то и дело мучила одышка. Мама Анны все время говорила ей: «Есть еще такой-то курс химиотерапии, сделаешь, и все будет хорошо». Для мамы это была защита, которая так и не дала ей по-настоящему встретиться с умирающей дочерью. (Сама же Анна, как мне казалось, знала, что умирает, хотя постоянно твердила: «Я буду жить». По моему опыту, все умирающие знают, что умирают, но здесь речь идет о надежде, которую никогда нельзя окончательно утратить.)
Мы уже неоднократно говорили, как важно стать самими собой. Стать настоящими, реальными людьми. С больными это особенно важно прежде всего потому, что с человека, который серьезно болеет, часто спадают и защиты, и маски, и всякая фальшь. По простоте и восприимчивости он становится подобным ребенку: очень чутким, открытым, все ощущает по-другому.
Кроме того – по крайней мере, так происходит в хосписе, – больные изучают всех окружающих: медперсонал, посетителей, других больных. Просто наблюдают: что за врач, медсестра, сосед по палате. Они знают, что вон тот врач сам боится, а вот этот больной еще не стал самим собой, он прикрывается ложной веселостью.
Больные остро чувствуют, когда медики, психологи или священники боятся и защищаются: «А-а, у этой докторши свои страхи. Она только делает вид, что все хорошо». Перед такими специалистами больные не раскрываются, напротив, замыкаются в себе, боятся говорить о том, что творится у них в душе, о своих страхах и одиночестве. До болезни они, наверное, никогда не думали, как важно в жизни стать самими собой, а не жить поверхностно в качестве индивидуума.
Если в нас, помогающих людях, есть фальшь, если в нас живет собственный страх, то мы виноваты, что человек страдает больше, чем в случае, если бы мы были настоящими. Если в окружении пациента нет никого, кто не боится, кто уже стал настоящим человеком, без защит, живущим с Богом, то больной неизбежно замыкается, и симптомы болезни могут усугубиться. Тогда бывает, что мы пытаемся применить обезболивание – а оно не действует. И мы в этом виноваты: ведь это наша ответственность. Он один, наедине с собой, со своими страхами, перед страданием, перед умиранием.
Очень важно научиться владеть собой и «сидеть под своей кожей». Ибо, если мы не владеем собой, то никогда и ничего не сможем дать находящемуся в кризисе или умирающему человеку, не сумеем существенно ему помочь. Это ощущается особенно ясно, когда серьезно заболевают и умирают дети: в таких случаях нас часто захлестывают эмоции, полностью овладевая нами и препятствуя собранному подходу к умирающему. Тогда мы находимся вовне, в поверхностном слое, в нас живет наше поверхностное «я», индивидуум, который реагирует на все происходящее пассивно, механически. В центре – не человек, который перед нами, а мы сами со своими эмоциями. Понаблюдайте за собой в критических ситуациях и попытайтесь понять: что (или даже кто) именно отзывается в вас, руководит вами в такие моменты? Осознать это крайне важно.
Подчас я улавливаю у медсестер и у врачей такое состояние: «Я больше не могу! Я больше не стану заходить в эту палату, потому что мне слишком больно». Но ведь больно тебе или не больно – твоя задача быть там. И не думать о себе. Владыка часто говорил мне: «Если есть трагедия, не думай о себе. Отрекись от себя. О себе подумаешь позже. Сейчас ты должна быть там, где тяжело, где нет света. Быть там, причем быть спокойно. И не преумножать своими эмоциями боль и горе». Речь не о том, чтобы сердце у нас стало каменным. А о том, чтобы не усугублять своими чувствами тяжесть уже происходящей трагедии, но, наоборот, молча, со Христом и во Христе, принести в нее свет и ту помощь, которая нужна в данный момент. Владыка называл такое состояние «творчески подходить к тому, что происходит».
Если же мы ставим в центр себя, то неизбежно будем прятаться за своими ролями. Бывает, медсестра очень бодренько, очень жизнерадостно говорит: «Укольчик! Давайте! Он вам поможет! Одышка уменьшится! Все будет хорошо…» И быстро уходит. Не остается с больным, чтобы увидеть, подействовал ли этот «укольчик» на самом деле. Такое поведение свидетельствует о безразличии или о крайней нечуткости к человеку, который испытывает боль или страх, особенно когда задыхается. Я ей посоветовала бы: побудь с человеком, пока ему
